Октябрь [СИ] - Алексей Гасников

Но что если он ошибался? Что если они все-таки узнали о предательстве, и теперь решили отомстить? Конечно, прошло уже почти четыре года, но… кто знает?

По крайней мере, эта версия многое объясняла.

Весь следующий день Кристо провел во власти тревожного чувства, которое разрасталось внутри него с каждой минутой. Как грибница пронизывает землю, точно так же холодные нити страха пронизывали его душу. Если все обстояло действительно так, как он думал, то он был в нешуточной опасности. Те двое, что приходили вчера, без всяких сомнений были убийцы, нанятые поквитаться с ним. Его нашли, и теперь они вернуться, чтобы закончить свою работу. Они его убьют — отчего-то Кристо не сомневался в этом ни минуты.

Но он не хотел умирать. Несмотря на слепоту и болезнь, Кристо хотел жить. Пускай в дерьме, пускай на самом дне, среди смрада и разложения, но жить, так как даже живая крыса лучше мертвого льва.

А значит, нужно было что-то решать.

Когда вечером принесли ужин, он подозвал Вальца и сообщил ему, что хочет покинуть Приют.

— Ты уверен?

— Да, — ответил Кристо.

— Но почему? Тебе плохо здесь? Тебя что-то смущает? — спрашивал Вальц, тщетно пытаясь понять причину такого внезапного решения.

Но на все вопросы, которые он задавал ему, Кристо отвечал лишь одно — он хочет уйти. И уйти как можно скорее.

— Ну, хорошо, — сдался наконец тот. — Если ты так хочешь. Только… Мне нужно посоветоваться с Равеком. Но он все еще пока не вернулся из города. Возможно, ты сможешь подождать еще какое-то время?

Но Кристо не мог ждать. Ему казалось, что стоит немного промедлить, и время будет упущено.

— Нет. Я хочу уйти прямо сейчас, — ответил он. — Отведи меня наверх.

Вальцу не оставалось ничего другого, как повиноваться. Наскоро собрав свои нехитрые пожитки, Кристо был готов идти.

Путь наверх занял у них с четверть часа. Отвыкший от значительных физических нагрузок, Кристо с трудом передвигал ноги. Подниматься же по лестнице оказалось для него и вовсе сущей пыткой, но в итоге он все же достиг своей цели.

Задержав в дверях, Вальц назвал ему адреса нескольких других приютов, где, в случае необходимости, он всегда сможет найти помощь. После чего помог спуститься по лестнице и, попрощавшись, ушел.

Оставшись один, Кристо почувствовал, как на него навалилась тяжесть города.

Ветер нес запах дыма и вечерней прохлады. Кристо слышал рядом с собой негромкие разговоры людей, треск костров, прочие звуки жизни. От чувства простора, открытого, ничем не ограниченного пространства, забытого за годы затворничества, закружилась голова. Он почти физически ощущал разверстую над ним пропасть небес.

Ощупывая дорогу грубым посохом, который на прощанье вручил ему Вальц, Кристо наугад двинулся прочь от Приюта.

Он не думал, куда идет. По большому счету, это было все равно. Любое место было ничем не хуже и не лучше всех остальных. Главным для него сейчас было запутать след. Спрятаться. И тем самым сохранить свою шкуру.

Это было все, чего он сейчас хотел.

Спрятаться же в Черном Дворе не составляло проблем. Казалось, он был создан специально для того, чтобы давать укрытие. Любой, кто желал того, мог найти здесь прибежище. Нору, угол, грязную, вонючую дыру, в которую можно забиться и где тебя никто не сможет отыскать.

Думая об этом, Кристо прошагал должно быть с квартал и как раз переходил улицу, когда услышал справа от себя какой-то грохот. Должно быть, это грохотала коляска. Кристо хватило мгновения, чтобы понять, что коляска несется прямо на него. До него донеслась громкая пьяная ругань и лошадиное ржание. Его сердце пропустило удар; столкновение было неизбежно. Он понял это за мгновение до того, как что-то тяжелое на большей скорости сбило его с ног и, перемалывая кости, повергло в окончательную тьму. Тьму, по сравнению с которой даже слепота была лишь легкой тенью, зыбким, непостоянным сумраком.

Тьму смерти.

Часть вторая

Двойник

Глава одиннадцатая

Меррик

Воздух в порту пах солью, рыбой и чем-то еще? Возможно, одиночеством.

Впереди и внизу виднелось море. Темное, большое, оно медленно и тяжело дышало. Сеял мелкий дождь. И каждый порыв ветра кидал в лицо горсть ледяной воды.

Рыбацкие хижины уродливо горбились в сумерках, у гаваней виднелся лес корабельных мачт, чуть ближе темнела полоса пакгаузов и ремонтных верфей. Ночь укрыла порт, и лишь редкие огни разрывали ее плотную, влажную темноту.

Где-то недалеко слышался пьяный спор, и выла собака.

Он опять был дома…

В этот поздний час в "Занзи" было людно. Гомон голосов гремел нестройным хором, лишенным дирижера. Войдя с улицы, Меррик знакомой дорожкой прошел к своему месту у стойки, одновременно снимая рукой с лица холодную воду. С тех пор, как он расстался с девушкой, вновь пошел дождь. Мелкий, похожий на водяную пыль, он уныло и однообразно сыпал с низкого неба уже третий день.

Устроившись рядом с незнакомым матросом, Меррик поискал глазами Дэвлина; тот разговаривал с кем-то у другого конца стойки. Заметив однорукого вора, он приветливо заулыбался и направился в его сторону.

— Рад видеть тебя, приятель. — Старый моряк налил и поставил перед Мерриком бокал со своим фирменным пивом. — Давненько ты не заглядывал в "Занзи". Как твои дела? Как работа?

Меррик хмуро посмотрел на пиво.

— Работы больше нет, — невесело ответил он.

— Значит, ты опять сам по себе? Свободный игрок? — спросил Дэвлин.

Меррик сделал большой глоток.

— Да.

Старый моряк понимающе покачал головой.

— Жаль. При деле ты мне нравился больше. Чем думаешь заняться теперь? Вновь будешь шарить по чужим карманам?

Меррик пожал плечами.

— А что мне еще остается?

Ничего больше не сказав и лишь еще раз покачав головой, Дэвлин оставил Меррика наедине с выпивкой, отойдя принять очередной заказ.

Меррик допил пиво и посмотрел в бокал; внутри он ощущал себя таким же пустым и грязным.

Казалось бы, все было как обычно: он вновь, как сотни раз прежде, сидел в "Занзи", пил пиво, хозяин сам себе, ни перед кем не в ответе. Но на душе у Меррика было скверно.

Отчего?

Возможно, оттого, что встреча с Октябрь в нем что-то изменила, что-то нарушила, и то, что прежде казалось ему свободой, теперь представлялось попросту одиночеством.

Еще недолго помедлив у стойки, погруженный в неприятные мысли, Меррик оставил рядом с бокалом несколько монет и вышел обратно на улицу, где все так же уныло шел дождь.